Панкрат - Страница 91

Чертыхнувшись, Суворин полез по лестнице. Когда он выбрался из ямы, то обнаружил, что решетка, закрывавшая ее, лежит далеко в стороне, словно отброшенная неведомой силой, а рядом стоит высокая фигура в черной накидке, практически растворяющейся в темноте и видимой только на фоне звезд, в парандже, закрывающей все лицо наглухо. Фигура вынула из-за спины правую руку. Оказалось, что в ней она держит винтовку. Отличный “винторез”, облегченный вариант, пластиковый приклад.

Он подошел и взял из ее руки оружие. Едва он сделал это, как фигура в черном (судя по всему, это была женщина) развернулась и пошла прочь, будто бы приглашая его следовать за ней. Панкрат, держа винтовку обеими руками, шагнул вперед. Он вдруг ощутил, что ноги почти не сгибаются в коленях и дрожат, словно ватные. У него возникло нехорошее предчувствие.

Они двигались в каком-то густом тумане, больше всего напоминавшем дым, но запаха гари Панкрат не чувствовал. Его глаза были прикованы к плавно скользящей по земле фигуре в черном, к русому локону, выбившемуся из-под чадры и трепетавшему на ветру…

Хотя никакого ветра не было и в помине. — Стой! — крикнул Суворин. — Стой же! Но фигура никак не реагировала на его слова. Она продолжала идти, и Седой готов был поклясться, что она не ускорила шаг, но внезапно расстояние между ними увеличилось на добрую сотню метров. И тогда он вскинул винтовку, упер приклад в плечо, прижался щекой к прохладному, покрытому мелкими каплями росы пластику, и выстрелил, почти не целясь.

…Опустив винтовку, Панкрат увидел, как впереди корчится и вопит от боли Череп, почему-то безголовый. Как он вопит — было неясно, и голос его, казалось, шел из самого живота. фигура в черном исчезла. Он стрелял в нее, а попал в Черепа.

— Добей меня! — орал Дыховицкий, дико взмахивая руками, словно атакованная Дон-Кихотом мельница лопастями. — Добей!

Суворин отшвырнул оружие в сторону и бросился к нему. И — странное дело — чем ближе он подбегал к капитану, тем больше оплывали, словно горячий воск, очертания его фигуры. Наконец они вообще размазались, а секундой позже вновь проступили сквозь истончившийся туман.., вновь появились…

Он остановился, будто налетев на невидимую стену. Перед ним стояла Ирина, в белом халате с быстро увеличивающимся красным пятном на левой стороне груди. Глаза любимой смотрели с каким-то укором, точно обвиняя его, Панкрата, в ее смерти.

— Добей меня! — прошептала она посиневшими губами.

И снова, на этот раз сквозь оглушающий хохот, обрушившийся на Панкрата откуда-то с неба:

— Добей-эй-эй-эй!

Качая головой, не в силах оторвать взгляд от ее скорбного лица, Суворин шагнул назад, но нога не встретила опоры.

В ушах засвистел ветер…

* * *

Панкрат проснулся от того, что ему оцарапал щеку упавший откуда-то сверху мелкий, но острый камешек. Он дернул головой спросонок, словно отгоняя невидимую назойливую муху, но за первым камешком тут же последовал еще один, вынудив его открыть глаза.

Стряхнув остатки сна, он сел, слепо таращась в темноту, заполнившую яму, словно чернила — банку. Через секунду до него дошло: камни падали почему-то по одному, а не осыпью, как бывало уже, когда кто-нибудь становился на край ямы или снимал с нее решетку.

Он поднял глаза вверх. И на фоне черного неба, усыпанного крупными звездами, различил очертания склонившегося над ямой человеческого силуэта.

— Какого черта? — недовольно проворчал он, думая, что спать ему не дает чеченец-охранник, которому захотелось поизмываться над пленным по собственной инициативе.

— Проснулся? — донесся до его ушей тихий, с трудом различимый шепот, будто у говорившего во рту был кляп. — Теперь помолчи.

Панкрат, мотнув головой, хмыкнул. Похоже, его собирались спасать. Кому бы это пришло в голову, подумал он.

Тот, кто был наверху, поднял решетку. Не стал сдвигать ее в сторону, как делали охранники — от этого могло быть слишком много шума. Он просто поднял ее и перевернул, осторожно положив на землю уже по другую сторону ямы.

Потом в яму опустилась лестница, и Суворин, колебавшийся совсем недолго (мысль о том, что побег могли подстроить, он отбросил почти сразу), полез наверх. Уже на последних ступеньках его освободитель протянул ему руку в вязаной перчатке с обрезанными пальцами и сильным рывком помог выбраться.

Распрямившись, Панкрат с удивлением обнаружил, что лицо человека, пришедшего ему на помощь, закрывает черная, вязаная, как и перчатки, маска — из тех, которые так популярны и у террористов, и у антитеррористических подразделений. Незнакомец жестом указал на лежавший рядом с ямой труп охранника: вооружайся, мол.

Суворин не заставил себя долго упрашивать. Он наклонился над мертвым телом, машинально отметив, что часовому мощным ударом перебили шейные позвонки, и взял автомат чеченца — малогабаритный “АКМСУ”, предназначенный для вооружения воздушно-десантных подразделений и спецвойск. Вытащил у боевика из-за пояса пистолет и, выпотрошив рюкзак, рассовал по своим карманам найденные в нем запасные магазины к обоим стволам. Не удержавшись, взял также и нож, висевший на ремне в пристегнутых к нему ножнах.

— Готово, — прошептал он, увешавшись оружием. — Куда теперь?

Окинув его критическим взглядом, неизвестный довольно кивнул и, не говоря ни слова, повернулся к нему спиной, пригнулся и бесшумно побежал к ближайшему бараку.

Панкрат решил безоговорочно довериться своему освободителю и последовал за ним, благоразумно полагая, что человек, вытащивший его из ямы, не сделал это лишь для того, чтобы снова сдать Суворина чеченцам.